Дизайнерские дети. Стоит ли «редактировать» детей ради их же блага? Откуда приходит патология

Дизайнерские дети - умные, здоровые, спортивные - вот-вот постучатся в наши двери. Готовы ли мы к ним? На этот вопрос пытается ответить в журнале Science специалист по биоэтике Томас Мюррей из некоммерческого научно-исследовательского центра Гастингса (США).

Какая польза от таких отпрысков? Какие ограничения следует наложить на родителей и врачей? Тема взята не с потолка: в феврале американское Управление по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных средств (FDA) собиралось для рассмотрения вопроса о проведении клинических испытаний методов генетической манипуляции, предотвращающих митохондриальные заболевания.

Дизайнерскими детьми обыватель напуган с 1990-х годов, когда начались разговоры о клонировании человека и о создании людей, наделённых сверхспособностями. В то время предлагавшиеся методы в большинстве своём были чисто спекулятивными, но сейчас генетическая селекция зашла так далеко, что подобные слухи уже не кажутся фантастикой. Например, родители уже сегодня могут заказать предымплантационную генетическую диагностику, то есть проверку эмбрионов, созданных с помощью ЭКО, на наличие предрасположенности к заболеваниям, а также половую принадлежность.

Такая диагностика возможна и после обыкновенного зачатия, ведь в кровотоке беременной женщины циркулируют фрагменты ДНК плода. Кроме того, недавно стало известно об успешном извлечении дефектных митохондрий из яйцеклетки с заменой на здоровые из донорской.

Проверить будущих детей на гены, определяющие развитие интеллекта, цвет волос или атлетические способности, пока нельзя, но, по мнению некоторых, это временно. Компания 23andMe недавно подала заявку на патент, относящийся к таким тестам. Правда, не очень понятно, как она собирается реализовать эту задумку, ведь интеллект или, скажем, рост определяются сложным взаимодействием десятков генов, а также окружающей средой. Более вероятен, по-видимому, скрининг всего генома плода на предрасположенность к заболеваниям в долгосрочной перспективе - к болезни Альцгеймера или диабету, например.

Медицинские организации по-разному относятся к этим перспективам. Так, Американское общество репродуктивной медицины считается с пожеланиями клиентов относительно пола будущего ребёнка, тогда как Американский конгресс акушеров и гинекологов запрещает выбор пола, дабы избежать гендерной дискриминации. FDA же заботится только о безопасности и эффективности предлагаемых методов, оставляя этические вопросы в стороне.

Зато именно им посвящает свой материал г-н Мюррей. Хорошо это или нет - быть дизайнерским ребёнком? Мыслитель предлагает исходить из этого вопроса. Если родители получат возможность определять черты своего будущего дитяти, не войдёт ли у них в привычку во всём направлять своё чадо, лишив его права выбора?

А что они скажут, когда выяснится, что манипуляции с генами не привели к появлению на свет того человека, которого они хотели? «Можно заказать индивида с характеристиками Майкла Джордана, который возненавидит баскетбол и станет бухгалтером», - пишет г-н Мюррей.

Но далеко не все согласны с тем, что вопрос о дизайнерских детях поднимает новые и важные этические проблемы. Например, философ Бонни Стейнбок из Олбанийского университета (США) не видит здесь ничего принципиально нового по сравнению с традиционными методами родительского воздействия на ребёнка посредством спортивных секций, уроков музыки и самого обычного воспитания. «Если нам кажется неправильным желание родителей вырастить умного и доброго человека, то давайте вообще откажемся быть родителями и предоставим детей самим себе, выбросив их на улицу», - говорит она.

Профессор права и биоэтики Техасского университета в Остине (США) Джон Робертсон тоже не считает нужным вводить какие-то особые правила. Если, например, в какой-то семье высоко ценится музыкальность, то нет никаких причин запрещать родителям выбрать эмбрион с генами абсолютного слуха. Если ребёнок хочет играть в футбол, а его заставляют осваивать тромбон, это, может быть, и не очень хорошо с определённой точки зрения, но на государственном уровне такие вещи пока не регулируются, и слава богу.

Дети из пробирки, суррогатные мамы, а теперь еще и ребенок, сконструированный по методу "лего"? Острый ум и музыкальный слух - от законных родителей, а выносливость, здоровые почки, сердце и всеядная печень - от незнакомой тети из банка донорских митохондрий?

Это не плод воспаленной фантазии. Это наше будущее, причем уже близкое, на что указывают дебаты, состоявшиеся в парламенте Великобритании, и принятые по их итогам решения. Палата лордов в минувший вторник подавляющим большинством (232 голоса из 280) благословила искусственное оплодотворение, при котором используются гены трех человек - одного мужчины и двух женщин. Незадолго до этого, 3 февраля, тот же вопрос обсуждался в нижней палате британского парламента и тоже был одобрен, причем с большим перевесом: 382 голоса "за", 128 - "против". В результате Великобритания стала первой страной в мире, легализовавшей подобную процедуру искусственного зачатия человека.

Но - умерим эмоции, придержим ярлыки и страшилки, попробуем спокойно разобраться в том, что на самом деле предлагается, кому и для чего это надо.

Или - не надо.

Заявленная цель, с которой разработана учеными и предлагается к практическому использованию новая процедура, в высшей степени благородна - помочь произвести здоровое потомство (или хотя бы одного ребенка) тем семейным парам, где женщина страдает генетическим заболеванием.

Суть метода, который назвали митохондриальным замещением, заключается в том, что при искусственном оплодотворении вместе с генами отца и матери используются еще и гены сторонней женщины, которые замещают некоторые материнские гены, имеющие невосполнимые дефекты. Таким образом, считают ученые, можно избегать многих заболеваний, передающихся от матери к ребенку.

Тут важно отметить, что митохондрии, давшие название методу, содержат всего 37 генов. А вся главная информация, определяющая облик человека, заложена в ядре клетки, где около 23 тысяч генов. Ощущаете разницу - 23 тысячи и всего-навсего 37? Однако серьезная мутация генов митохондрии, передающаяся по материнской линии, может вызвать тяжелые заболевания, способные стать причиной инвалидности и преждевременной смерти. Среди таких угроз - атрофия мышц (митохондриальная миопатия), поражение печени, почек, мозга, сердца, слепота.

Чтобы этого избежать, ученые из университета английского города Ньюкасла, как раз и предложили процедуру митохондриального замещения. То есть материнская митохондриальная ДНК с невосполнимым дефектом в прямом смысле меняется на митохондриальную ДНК другой женщины, где такого дефекта нет. Еще в 2010 году в университете Ньюскала создали эмбрион человека на основе генетического материала трех родителей.

В описании специалистов, связанных с ЭКО, это выглядело так: "Исследователи изъяли из оплодотворенной яйцеклетки два ядра, при соединении которых образуется эмбрион. Затем перенесли оба ядра (пронуклеусы) в другую яйцеклетку, из которой было предварительно изъято ядро. При этом не были перенесены митохондрии и содержащиеся в них гены. Таким образом, ребенку передается только 0,1 процента генов женщины-донора".

Другими словами, из донорской яйцеклетки удаляют ядро, а вместо него помещают ядро из уже оплодотворенной яйцеклетки генетической матери. В результате сохраняется основная ядерная ДНК матери и отца, за счет чего ребенок наследует их черты, а митохондриальная ДНК наследуется от донора.

"Еще один вариант этой процедуры, когда оплодотворение яйцеклетки происходит уже после того, как с ней была совершена вышеописанная манипуляция, - поясняет член комитета по этике и праву Российской ассоциации репродукции человека Сергей Лебедев. - Таким образом, отсекается опасность наследования генетических заболеваний, которые несет митохондриальная ДНК генетической матери".

Сторонники таких репродуктивных инноваций полагают, что они позволят снизить число врожденных генетических заболеваний. Оппоненты, напротив, говорят о недопустимости такого вмешательства в естественные процессы, поскольку сама возможность выбора ДНК способна привести к различным злоупотреблениям, включая зачатие детей с заданными, по прихоти родителей, качествами. В британской прессе уже появилось выражение - "дизайнерские дети".

Вот и упомянутый уже Сергей Лебедев с позиций своего комитета по этике и права констатирует: "Все, что до сих пор применялось в репродуктивной медицине - это использование того, что нам дает мать природа: мужской сперматозоид, женская яйцеклетка, получившийся при их слиянии эмбрион. Никакого вмешательства в генетику, как говорится, что выросло - то выросло".

Предлагаемое сейчас уже настолько близко к изменению генома, что грань эта становится очень расплывчатой, и перейти ее не составляет никакого труда, предупреждает эксперт. Дальше, по его словам, начинается евгеника - уберменши, генетические касты, дети с врожденной специализацией и т.д. Такая перспектива очень пугает.

"А самое неприятное в том, - заключает Лебедев, - что, открыв однажды этот "ящик Пандоры", загнать джина назад в бутылку будет уже невозможно".

Насколько обоснованы такие страхи? Как их оценивают и что думают о самом методе российские ученые и специалисты, практикующие в этой области?

Блиц-интервью

Лейла Адамян, заместитель директора Научного центра акушерства, гинекологии и перинатологии имени академика В.И. Кулакова, Главный акушер-гинеколог России, академик РАН:

Как вам последняя новость из Лондона? Там нужное дело поддержали?

Лейла Адамян: Метод митохондриального замещения, разработанный в Англии, оцениваю как прорыв в науке, причем очень серьезный. Потому что бывают редкие наследственные заболевания, при которых это единственная возможность произвести на свет здоровое потомство. Например, мышечная дистрофия, различные нейродегеративные заболевания - их частота приблизительно одно на 5 тысяч новорожденных. Такие заболевания обусловлены дефектом митохондриальной ДНК. Он передается исключительно по материнской линии. И носительница дефектного гена, этой митохондриальной проблемы никогда не может дать нормального потомства.

Поэтому в качестве донора здоровой митохондриальной ДНК нужна женщина?

Лейла Адамян: Да. Нужно, чтобы генетический материал из оплодотворенной яйцеклетки, имеющей поврежденные митохондрии, был удален и перенесен в здоровую донорскую яйцеклетку с нормальной митохондриальной ДНК. В результате этой процедуры рождается здоровый ребенок, который имеет ядерную ДНК от обоих родителей и - донорскую митохондриальную ДНК.

Если бы законодатели разрешили подобное в России, готова наша научная база, практическое здравоохранение к оказанию такого рода услуг?

Лейла Адамян: В научной базе я не сомневаюсь. Но до практического воплощения таких разработок в полном объеме мы еще не дошли. Поэтому совершенно закономерно, что Англия, как законодательница новых репродуктивных технологий, стала в этом деле первой. Тут следует быть осторожными. Это, повторяю, большой прорыв в науке, но он пока имеет характер эксперимента. А эксперимент оправдан тогда, когда имеется редкое наследственное заболевание. И надо ясно понимать, что речь идет только о тех пациентах, в организме которых есть невосполнимый дефект митохондриальной ДНК.

Сергей Колесников, эмбриолог, советник президиума РАМН, академик РАН:

Не поторопились ли англичане переносить лабораторные опыты на людей?

Сергей Колесников: Эта технология давно отработана на животных, а теперь, судя по решению британского парламента, может применяться и на человеке. В широком смысле она продвигает оплодотворение in-vitro на новый уровень - на стадию конструирования эмбрионов без патологических и смертельных болезней. Митохондрии, как уже сказано, несут сравнительно небольшое количество генов ДНК. Но при этом содержат некоторые особые, в которых закодирована и передается по женской линии важная наследственная информация.

В каких случаях новый метод может быть востребован?

Сергей Колесников: С практической точки зрения технология нужна для преодоления редких, так называемых орфанных заболеваний. Это может быть всего один человек на 20 тысяч пациентов. Но потенциально, если говорить о митохондриальных не смертельных болезнях, их очень много. В основном, такие заболевания связаны с наследственными нарушениями метаболизма и энергетического обеспечения клетки, поскольку митохондрии - это своеобразные электростанции клетки. В этих случаях описанные манипуляции с яйцеклетками могут помочь.

А нет ли тут угроз для этики? Или, например, опасности пересечь черту, за которой начнутся опыты "по моделированию" человека?

Сергей Колесников: Как некий общий, отдаленный риск такая проблема, конечно, существует. Но не более того. Ведь то, о чем мы сейчас говорим, это замена одной цитоплазмы, в которой развивается эмбрион, другой. Тут никакой генной инженерии, никакого генного конструирования не просматривается.

Создать идеального солдата или, наоборот, личность утонченную, например, гениального музыканта таким способом нельзя даже в перспективе?

Сергей Колесников: Это вопрос, скорее не ко мне, а к писателям-фанстастам. Эвгеника была и остается темой популярной, но с ней тут мало что связано. Какая-то часть свойств, присущих тому или иному человеку, формируется внутриутробно, и нередко даже вопреки генотипу. Но большая часть человеческих качеств наследуется социально, а не генетически.

Потом, не забывайте: ДНК митохондрий - это меньше одного процента от генома человека, а 99 процентов - это ядро клетки. Хотя какая-то модернизация генома при замене митохондрий все равно, конечно, происходит. Главным образом, это связано с энергетикой человека, с физиологическими и обменными процессами.

Но это, повторяю, никак не связано с генной инженерией. А в многочисленных центрах ЭКО, которые работают в России, пока "отсеивают" эмбрионов с дефектными хромосомными наборами, но отбирать эмбрионов по полу (например, мальчиков) в некоторых странах, например, в Китае, при искусственном оплодотворении запрещено.

Выходит, вы серьезных рисков в репродуктивной инновации англичан не видите?

Сергей Колесников: Когда в 1978 году в Англии появился первый ребенок "из пробирки", тоже было много домыслов, а сейчас миллионы таких детей гуляют по планете. Но будут, я думаю, юридические загвоздки. Если ребенок от трех родителей, надо четко прописывать права каждого. Является ли та женщина, которая дала свою яйцеклетку без дефектных митохондрий, одним из родителей или только донором? И может ли родившийся таким способом ребенок быть ее наследником? С соответствующими правами и - не будем забывать! - обязанностями перед теми, кому обязан появлением на свет.

Вконтакте

Китайские ученые начали эксперименты по моделированию ДНК человеческих детей. В итоге они рассчитывают получить технологию создания человека с заданными свойствами. В большинстве стран мира подобные работы запрещены как относящиеся к евгенике.

Я считаю, что вести исследования в этом направлении этично. Применять технологии или нет - это второй вопрос, на который можно будет ответить только после того, как будет получено больше информации, насколько этот метод работает точно, и насколько его эффекты соответствуют тому, что нужно. Но сейчас никто и не ставит вопрос - давайте прямо сейчас это делать на человеке. Речь идет о научном поиске, такие исследования не только могут, но и должны быть.

Я понимаю, все боятся того, что сегодня это будет применяться в отношении заболеваний - хорошая благородная цель, а завтра появятся желающие сделать то же самое, с признаками заболеваний не связанное, а связанное, например, с интеллектом, и могут появиться вот такие «дизайнерские дети». Эти страхи необоснованны, потому что такие признаки, как интеллект, очень сложные, наследуются, как правило, в зависимости от большого количества разных генов. Всех их «оптом» поменять нельзя, чисто технически не будет возможности взять и улучшить интеллект. Кроме того, занимаются такими вещами медики, а медики, люди, привыкшие к тому, что любая процедура имеет свои показания, то есть наличие заболевания. Если придет какая-то семья и попросит сделать им ребенка с голубыми глазами и высоким IQ, никакие медики делать это не согласятся. Они дорожат своими лицензиями, соблюдают законы.

Есть классический пример: технология получения энергии может быть использована для электростанции, а может для атомной бомбы, и это не повод запрещать электростанции. Любой прогресс устроен так, что его можно использовать и для блага, и во вред. Мне кажется, что то, что идет общественная дискуссия по этому поводу - это уже признак, что общество готово к этим вопросам, идет открытая информация. Это и есть защита от неподобающего использования.

В России, для того, чтобы вести подобные научные работы, не хватает правовой базы, что сильно затрудняет работы исследователей в этом направлении. При этом, с любой регулировкой очень важно, чтобы законы создавали люди, занимающимся данным вопросом, чтобы законы «не спускали сверху».

Ученые активно обсуждают заявленную тему. Известно, что у людей есть наследственные заболевания, которые связаны с какими-то «поломками» в генах. Поскольку это «поломки» в тех клетках, из которых только получаются эмбрионы, то, чтобы исправить эту проблему, нужно исправлять именно зародышевую линию. Внесенные изменения будут наследоваться из поколения в поколение. Насколько это реалистично? Это непросто. Любые манипуляции с клетками зародышевой линии сложны, поскольку эти клетки трудно получить. Помимо китайцев, такую работу ведут американцы в Гарварде. Они не так близки к финалу, вопрос, будет ли это реализовываться на человеке, пока открыт, но они тоже исследуют, насколько это будет технологически доступно.

Эти исследования связаны с имеющейся в настоящее время технологией, которая позволяет редактировать геном - найти поврежденный участок и поменять его, заменить на исправленный. Это уже делается на других типах клеток. Так что технологически это на клетках, из которые получаются эмбрионы, скорее всего, возможно. Цель - благородная. Никто не хочет таким образом получать «дизайнерских» детей - с определенным цветом глаз, волос и др., а хотят, чтобы рождались дети без наследственного заболевания. Правда, не известно, каков побочный эффект. Не получится ли так, что, желая «вырезать» один участок, который мешает, из-за которого человек болеет, «вырежут» что-то нужное и важное. Второй вопрос - какие-то гены могут иметь функции, про которые мы ничего не знаем. Для того чтобы не рисковать, существуют животные модели. Практически вся медицина на этом построена.

Надо сказать, что этой цели можно достичь по-другому. Есть альтернатива, которая гораздо более изучена и менее сложна этически. Когда в семье рождается больной ребенок из-за мутации, имеет некий вероятностный процесс: при одних заболеваниях, достаточно наличия мутации в хромосоме матери, и половине своих детей она передаст болезнь. При других нужно, чтобы «встретились» поврежденные хромосомы обоих родителей. И здесь стоит вопрос - выбрать из нескольких эмбрионов тот, который не несет мутации. Для этого применятся вспомогательные репродуктивные технологии, это не связано с вмешательством в геном.

За полвека исследований ДНК человечество успело продвинуться от открытия двойной спирали к полной расшифровке генома. Кажется, еще немного, и человек начнет управлять эволюцией, а генетический отбор будет похож на перелистывание страниц в каталоге - только вместо мебели можно выбирать цвет глаз, рост, способность к музыке или точным наукам будущего ребенка. Проект «Новый век» выяснил, когда наступит эпоха дизайнерских детей и какие черты до рождения ребенка можно выбирать уже сегодня.

В 1953 году Френсис Крик и Джеймс Уотсон предложили структурную модель ДНК, совершив один из самых больших прорывов в науке XX века. Благодаря их открытию стало понятно, что каждая клетка человека содержит 46 хромосом, а от родителей нам в наследство достается совокупность генов, состоящая из четырех видов нуклеотидов: аденина, цитозина, тимина и гуанина. В 2000 году расшифрованный геном человека показал как последовательность нуклеотидов кодирует структуру разнообразных белков. За полвека исследований в распоряжении человечества оказался огромный каталог ген, и мгновенно появились спекуляции, что скоро станет возможным сделать ребенка на заказ, например, с голубыми глазами Райана Гослинга и математическими способностями Стивена Хокинга.

Ученые из Пекинского института геномики собирают образцы ДНК 2 000 самых умных людей со всего мира и прослеживают их геномы для идентификации аллелей, которые определяют человеческий интеллект.

Примитивная селекция стала доступной человечеству еще 20 лет назад, когда появилась технология доимплантационной генетической диагностики PGD - сканирования эмбриона на наследственные болезни. Сегодня с ее помощью Американская компания Fertility Institutes, предлагает заинтересованным парам возможность выбора пола будущего ребенка. Сначала эмбрион переживает трехдневный период, потом специалист с помощью лазера проделывает микроотверстие в его защитной мембране, флуоресцентные лучи позволяют распознать хромосомы XX и XY, которые различаются по толщине и ответственны за то, будет ли у вас мальчик или девочка. Из-за перспектив половой дискриминации подобные действия находятся под запретом, например, в Великобритании и Канаде, но доступны в США. Бизнес Fertility Institutes процветает, а компания уверяет, что в будущем в клинике можно будет выбирать цвет глаз и оттенок кожи будущего ребенка, пусть речь и идет не о создании и внедрении новых генов, а использовании тех, что есть в наличии у родителей.

В феврале 2013 году ощущение близости новой эры генной инженерии стало еще отчетливее. На сайте Edge появилась психолога-эволюциониста Джоффри Миллера, где он рассказал о том, как ученые из Пекинского института геномики собирают образцы ДНК 2 000 самых умных людей со всего мира и прослеживают их геномы для идентификации аллелей, определяющих человеческий интеллект. Все для того, чтобы в будущем родители смогли выбрать из эмбрионов самый умный. Процедура может обеспечить наращивание интеллектуального потенциала населения в геометрической прогрессии - у каждого последующего поколения интеллект будет повышаться на уровень от 5 до 15 пунктов IQ.

Через несколько месяцев после сенсации из Китая, поспел новый виток разработок в области селекции генов. Дэган Уэллс из Оксфордского университета разработал технологию NGS - секвенирование нового поколения, которое позволяет избежать дефективного выбора эмбриона для последующей имплантации. Предложенная учеными технология позволяет распознать эмбрионы с нужным количеством хромосом за 16 часов. Первый ребенок, созданный при помощи NGS, родился 18 мая 2013 года.

Рацион матери во время беременности влияет на наше здоровье в преклонные годы, выброс стрессового гормона кортизола на последнем триместре ношения ребенка может в будущем вызвать у него фибромиалгию, а выделение у матери в этот же период окситоцина и вазопрессина - большую общительность.

На ряду с NGS ученые развивают возможность сканирования эмбрионов на широкий спектр генетических заболеваний, вроде муковисцидоза и анемии. Также сейчас возможна трансплантация митохондриальных ДНК, передающихся от матери и составляющих 2% общего ДНК. Дефекты в них приводят к ряду болезней: диабету, слепоте и различным психиатрическим отклонениям. Новая технология позволяет вживлять в донорскую яйцеклетку со здоровой митохондрией генетический материал родителей и получить ребенка, у которого присутствует гены родной матери и экстрагены от донора митохондриальной ДНК.

Однако о «дизайнерских детях» в полном смысле этого слова говорить пока рано. Ученые пока ничего не изобретают, все крутится вокруг более грамотной селекции генов. Дети - все еще результат нормального мейоза и процесса фертилизации. Именно поэтому научное сообщество очень резко реагирует на сенсационные открытия в этой области. В Нью-Йорке в рамках дебатов на шоу Think Twice профессор медицины Шелдон Кримски заявил, что за интеллект, характер и телосложение отвечают десятки или даже сотни генов, а также эпигеномы, находящиеся под влиянием питания и окружающей среды, поэтому вряд ли исследования китайских ученых по созданию суперумных людей будут успешными. Что касается NGS, то вряд ли новая технология будет работать на отдельно взятых генах. Если верить Хансу Грили из Стэндфорда, то шансы использования NGS, как и любого метода генной инженерии, для влияния на интеллект или рост будущего ребенка пока безбожно малы.

Существует предположение, что будущий успех конструирования идеального ребенка кроется в эпигенетике - изучении закономерностей экспрессии генов или фенотипа клетки, вызванных механизмами, не затрагивающими последовательности ДНК. В 1942 Уоддингтон визуализировал влияние генов и окружающей среды на развитие живого существа. Схема называлась «эпигенетический ландшафт». Согласно ему, все довольно просто: мы - шары, геном - рельеф, а долины - теоретически возможное количество эпигеномов. Все это находится во взаимодействии. Если обратиться к влиянию эпигенетики на детей, то можно сказать, что пути развития, проложенные эпигеномом на ранней стадии, в большинстве своем гораздо устойчивее, чем позднейшие изменения. Это означает, что рацион матери во время беременности влияет на наше здоровье в преклонные годы, выброс стрессового гормона кортизола на последнем триместре ношения ребенка может в будущем вызвать у него фибромиалгию, а выделение у матери в этот же период окситоцина и вазопрессина - большую общительность.

Очевидно, что открытия в эпигенетике будут способствовать пополнению каталога изменяемых при рождении ребенка дизайнерских характеристик. В 2014 году группа ученых из США во главе с Майсснером собирается представить первые карты человеческих эпигеномов с типичными особенностями второго кода на основании исследования более чем ста типов тканей, взятых у разных людей. Но такая селекция уже больше напоминает создание экосистемы, чем сбор конструктора. Если у вас имеются все нужные составляющие, то этого еще недостаточно - взаимоотношения между ними и внешней средой играют не меньшую роль. Пока сюжеты по созданию ребенка с заданными свойствами остаются в фантастических фильмах вроде «Гаттаки», и лучше послушаться профессора Кримски, который объясняет, что если вы хотите высокого ребенка, то для начала стоит выбрать высокого партнера.